Визит к Джону и Йоко в Вейбридж, март 1969 г.
Журнал “Look”.
Объединенная Поп-фирма: Леннон-Оно.
Под комфортабельной, незастеленной кроватью Битла Джона — дощатый пол с утыканными по краям гвоздями с широкими шляпками. Что это за гвозди? Джон объясняет, что однажды сюда пришли его жена и теща и выдернули устилавшее весь пол, от стены до стены, ковровое покрытие. Разумеется, этот «акт» был совершен в отсутствие мужа/зятя, ибо подобные акты творческой ярости не требуют присутствия свидетелей. Надо просто тихонько войти, сохраняя достоинство, присущее культурным людям, и содрать ковер с пола (еще лучше привести с собой ковровщика, который сделает это с профессиональной ловкостью). Всё очень просто — вы сдираете с пола ковер, а гвозди остаются.
Конечно, от такого акта ярости страдает прежде всего сам объект ярости. Но Джон спокоен; он даже находит, что это очень забавно, когда пол утыкан гвоздями, а Йоко даже не знает, что они там есть.
Вообще-то Джону противен этот дом — огромный псевдо-тюдорский особняк в пригороде Лондона Вейбридж (район этот Джон называет «Биржевым поясом»), и они с Йоко собираются в скором времени перебраться в более скромное жилище неподалеку. «В лондонской квартире я жил, как в осаде, поэтому выбрал третий попавшийся мне дом — тот самый, где вы сейчас находитесь», — говорит Джон со знакомой певучей ливерпульской интонацией, глядя во все свои четыре глаза-бусинки на беспорядок вокруг. А беспорядок образуют четыре рода вещей: то, что оставила его жена; то, что успела испортить теща; то, что принадлежит ему лично, и то, что принесла с собой его подруга. То, что оставила Синтия Леннон, в беспорядке разбросано по гостиной. В основном это садовая мебель. Еще она оставила акр фиолетового войлока, которым обиты стены столовой. «Чистка», произведенная тещей, не ограничивается только ковром. Джон клянется, что теща опорожнила все бутылки с хересом и «сжевала» все столовое серебро. Личная собственность Джона распадается на две категории: оборудование для высококачественного воспроизведения звука («хай-фай») и разные причудливые вещицы, вроде часов на подставке, со стетоскопом, обрамляющим их наподобие галстука, Йоко, только что вышедшая из больницы, принесла с собой, кроме самой себя, кучу макробиотиков (вегетарианской пищи) и засохшую орхидею, которая с обреченным видом стоит в темной «мавританской» прихожей.
«Добро пожаловать в Беверли Хиллс» (пригород Лос-Анжелеса, где находятся виллы голливудских звезд), — говорит хозяин, приглашая нас (меня и фотографа Сюзен Вуд) на кухню. Это просторное помещение с раковиной посредине, действительно напоминающее виллы в Беверли Хиллс. Только вместо позолоченной полки для хранения пряностей на стене висит «кемповый» 1 портрет королевы Виктории, а на месте роскошного календаря красуется надпись: «Пьяниц и обжор ждет нищета». А вместо Сандры Ди здесь Йоко Оно. Йоко не то что невысокого роста, а вообще коротышка. Еe лицо (вернее, та часть его, что не закрыта густой копной черных как смоль волос) имеет почти свирепое выражение, а грудь выпячена, как бочка. Только пальцы у нее крохотные и нежные, а в остальном она так же «хрупка», как, скажем, Эрнест Бергнин. Да и сама Йоко не считает себя японским цветком. Она говорит, что когда Джон беспокоится о том, что она может умереть раньше него, она успокаивает его, говоря, что «крепка, как лошадь».
Итак, вот они перед нами — она, хлопочущая над каким-то овощным блюдом, и он, бегающий взад-вперед в поисках чего-то (он всегда что-то ищет). У обоих волосы пахнут шампунем, и оба восхваляют достоинства и прелести «чистой» вегетарианской пищи, которая, как уверяет Джон, дает ему кайф посильнее наркотиков. Через некоторое время мы все сидим, поджав под себя ноги, на полу солнечной комнаты вокруг персидского столика и уплетаем приготовленное Йоко блюдо. Действительно очень вкусно, я спрашиваю, где они познакомились? «В галерее «Индика», — отвечает Йоко. — У меня там была очень важная выставка. Она имела огромный успех. Джон пришел за день до открытия». Джон: «Директор галереи был моим старым приятелем. Он всегда сообщал мне, если было что-то интересное».
1 От: 1) “Camp” — использование старых, общепринятых, «святых» стандартов и символов истэблишмента для высмеивания их (например, американский флаг на штанах); 2) “Campy” — то, что недавно было старомодным, но опять стало модным как раз благодаря своей «старомодности» (из Словаря американского слэнга). [Вернуться]
<Полный текст статьи — см. Бонус-диск, том 1>
